Главная » 2014»Березень»4 » Захват ОДА и избиение людей в Харькове 1 марта: как это было
Захват ОДА и избиение людей в Харькове 1 марта: как это было
05.36
Захват ОДА и избиение людей в Харькове 1 марта: как это было 03.03.14 | Наталья Колотий, психолог
Итак, 1 марта 2014 года произошел захват Харьковской ОДА пророссийски настроенными людьми или бандитами из России. Беснующаяся, многотысячная толпа, поддерживающая бывшего президента, а в его лице президента России, боящаяся бандеровцев, фашистов, радикалов, желающая стабильности и хорошо работающая, плюс приехавшие неизвестно откуда вооруженные люди, большое количество спортсменов из «Оплота» смела кордон милиции и захватила Харьковскую ОДА. Самооборону также разгромили и взяли в плен.
Я не все видела своими глазами. Я подошла уже в тот момент, когда ребят самообороны выволокли на улицу, рассадили на две группы: одну – на центральной улице города Сумской, а другую – на сцене площади Свободы.
Я слышала радостные крики и аплодисменты молодых девочек и пожилых людей, я видела радость и ликование тех, кто поддерживал поднятие российского флага над украинским госучреждением. Но самое страшное оказалось то, что толпа ликовала при виде тех надругательств, которые совершались над пленными.
В какой-то момент, мне показалось, что я нахожусь на пути к Голгофе, по которому ведут оплеванного, изувеченного, окровавленного Христа, скандируя: «Распни!». Веселящаяся толпа, которая не ведает что творит, руководимая невидимым кукловодом, опьяненная ожиданием кровавого зрелища…
Ребят выводили как последних скотов, на четвереньках. В них плевали, их били ногами, палками, щитами и всем тем, что попадало под руку. Их обзывали фашистами и бандеровцами. Спасибо некоторым мужикам милиционерам: они пытались прикрывать пацанов, чтобы толпа их не порвала на куски.
Мне с группой девочек удалось пройти сквозь кордоны милиции как медикам и оказать первую помощь тем, кого посадили на асфальте проезжей части Сумской. До сих пор не укладывается в голове все происходящее. Толпа обступила ребят, милиция еле сдерживала натиск. Каждый, кто прорывался, подбегал к ребятам и бил их, не разбирая куда: по голове, по лицу, по почкам, в пах. Ребята сидели тихо, не роняя ни одного слова. Окровавленные лица, поломанные руки и ноги, разбитые глаза, рваные раны. Да, они были перепуганы, им было очень больно, но они терпели все надругательства с необъяснимым мужским достоинством.
Оказав первую помощь ребятам, я попросила одного из милиционеров провести нас к сцене, чтобы помочь и там. Спасибо ему, что не отказал и провел сквозь ревущую толпу на сцену. В первые секунды у меня очень закружилась голова от увиденного. Как вы думаете, сколько побоев может выдержать человек, чтобы не потерять сознание, не умереть? А какой силы способны наносить удары явные профессионалы, эдакие дядьки с грудой мышц и явным опытом военных действий? Один из них с остервенением избивал мальчика. Он не был трезв, у него были стеклянные, озлобленные глаза. Ему было все равно кого бить. Я попыталась его остановить, крича, чтобы медикам дали возможность помочь раненым. Нас почти не слышали. Пацанов били, у них вытряхивали документы, отбирали мобильные телефоны, искали деньги, оружие, уже не знаю, что еще. Но главное, били их под овации толпы! Только когда я заорала, чтобы не били пленных, у военизированных молодчиков сработало как будто кодовое слово. Они отступили, и дали нам сделать свое дело.
Я видела, как машины скорой помощи подъезжали к площади, и врачи старались быстрее посадить тяжело раненых в машины. Я видела слезы на глазах у женщины-врача, спасающей ребят от творящихся бесчинств.
Молодой парень с окровавленным и опухшим от побоев лицом лет двадцати, прижался ко мне и говорит: «Передайте моей маме, что еще один воин небесной сотни появится сегодня». Он назвал фамилию мамы и имя, а я забыла и потом не смогла вспомнить. До сих пор не могу себе этого простить! Получается, этот ребенок готовился умереть, умереть не за чужое государство, не за чужих политиков. Он готов был принять смерть за свободу и будущее страны, которую успел полюбить гораздо сильнее, чем мы, старшее поколение, «Иваны без родства», которые допустили, чтобы за наши куриные мозги или слишком умные, за наше равнодушие и безразличие гибли дети.
И еще один штрих к увиденному. Ненависть и жестокость уродует людей. Но особенно это уродство проявляется в женщинах. Мне все время казалось, что я слышу только женские голоса. Может потому что сама мать, может потому, что для слуха чудовищны слова из уст женщин: «убить», «разорвать», «уничтожить», «распять матерей, родивших таких ублюдков». Бесы в обличии женщины – это страшно. Страшно, что не рождается материнское сострадание, что сердце не откликается на боль, на кровь, что женщина не останавливает бьющих и калечащих детей взрослых мужчин, а наоборот, подбрасывает хворост в огонь. А еще страшнее ликование молодых девочек, видящих жестокость, кровь не киношную, а настоящую, реальную. Что с нами случилось, женщины, девочки? В какой момент в нас подменили живое сердце и вставили кусок льда? Получается кровь этих мальчиков на нас и на наших детях? Что за этим последует, что станет далее с нашими душами!?..
Буду заканчивать. Прежде всего, хотелось говорить не о политике, не о том, на чьей стороне правда. Хотелось снять завесы с другого: сегодня цена человеческой жизни ничтожна. Сегодня мир и люди словно раскололись на две половинки. Одни – бесстрашно погибают с улыбкой за всех нас, а у других наружу вылезло все самое нечистоплотное, звериное, появился остервенелый оскал и злоба, крушащая все вокруг, и не терпящая любых проявлений свободы и жизни. Важно помнить только об одном: нас ни к чему не принуждают насильно, мы все это выбираем сами. Нам свободный выбор был дан от рождения, эту свободу никто не отбирал, ее можно отдать или сохранить только добровольно. Свободный выбор – да, но никто не давал нам право отбирать жизнь у любого человека, стоящего на любой стороне баррикад, отстаивающего любые политические интересы. Жизнь можно отдать только осознанно, по собственному выбору, по Воле Бога…
